Пресса, Свежие новости

Прежде были Горшок и Князь. Судя по репликам фанатов культовой группы «Король и Шут», лирика и мелодизм одного хорошо оттеняли мощь, напор и хулиганства другого. Между тем год назад они расстались не по-дружески. Тему ухода Князя – Андрея Князева — из «КиШа» до сих пор отчаянно обсуждают поклонники музыкантов в сети Интернет. В Петрозаводск Князев приехал уже вместе со своей новой группой «КняZz», в стилистике которой очевидны прежние авторские зачины, знакомые поклонникам «Короля и Шута». В то же время, по словам Андрея Князева, музыканты вовсю ищут собственное оригинальное звучание, новые темы и вообще свой стиль.

— Ваш нынешний проект – это вроде как дебют? Нравится вам, что вы сейчас делаете?

— Все это можно было назвать проектом год назад, когда мы только начинали. А сейчас у нас полноценная группа со своим особым внутренним микроклиматом, со своей историей и даже с идеологией.

— В канун дня рождения Ленина можно говорить и про идеологию.

— Рок-н-ролльный мир полон идеологий: есть группы анархического толка, есть брутальные команды.  Наш скрипач Каспер – это просто сгусток идеологий…

— Ваша идеология как-то привязана к панк-року?

— Я не хотел бы загонять наше творчество в рамки только панк-рока. Я озаглавил бы его рок-музыкой, где есть пространство и для арт-рока, и ска-панка, и пост-панка, и поп-панка тоже.

— У вас больше «поп» или «панка»?

— У нас хорошая школа рок-н-ролльная. Попсы не дождетесь!

— Да мы и не ждем. А вы сами панк?

— Зачем все эти условности? Моя задача – писать музыку и самосовершенствоваться.

— То есть, нет?

— Самосовершенствоваться. У настоящих панков есть тяга к саморазрушению.

— Как вы относитесь к панк-молебну, который в храме Христа Спасителя прошел?

— Я не осуждаю, не поддерживаю и не обсуждаю такие акции. Каждый выпендривается, как может. Хотя я не копаюсь без конца в Интернете…

— Вообще равнодушны к Интернету?

— Я слежу только за нашими ресурсами – нашим сайтом и группой «ВКонтакте». Общаюсь с аудиторией для того, чтобы понимать, что поклонники хотят видеть в нашем творчестве.

— Это имеет значение для вас?

— Конечно. Когда мне хочется, чтобы музыка нравилась, то я стараюсь учитывать интересы слушателей. В любом случае, я умею делать многое из того, что нравится им. И делаю это с удовольствием.

— Что у вас за аудитория?

— Она только формируется. В Питере у нас есть свой фан-клуб  «Питерская дружина». Ребята нам помогают, активно нас поддерживают. Будем развиваться и формировать фан-клубы в других городах. Идея их в том, чтобы приобщать людей к нашему творчеству и развиваться вместе с ними. Придумываем всякие элементы атрибутики, вплоть до стиля костюмов на наших выступлениях.

— Один бывший рокер сказал мне, что сейчас он может получить удовольствие от выступления хороших рок-музыкантов на сцене, но мурашек уже нет. Какое у вас впечатление от современной рок-жизни?

— В любом движении есть волны. То буря и девятый вал, то полный штиль. Наше время – это не ураган, но и не штиль. В отличие от «красной волны», рок стал разрозненный, коммерческий. Сейчас, наверное, моду диктует шоу-бизнес. Но мне кажется, что сам шоу-бизнес, образованный в 1990-е годы, становится ветхим. Думаю, что нужно стремиться к коммерческим моделям, принятым на Западе. Там система работает очень профессионально. А что касается бунтарских групп, которые будут выдвигать протесты и объединять народ в едином порыве… Не знаю… Поводов, с одной стороны, много. А с другой – их и нет. Лично у нас задачи простые – нести в массы рок-н-ролл. Достучаться до сердец.

— До небес.

— До сердец. Небеса тут ни при чем.

— Какие могут быть сейчас темы для протеста?

— Социальные. Или темы, касающиеся морали. Никита Михалков на днях сказал, что мы – потерянное – в плане морального воспитания — поколение (смеется — прим. авт.). Но если человек думает, что мир крутится вокруг него, то к чему эти рассуждения? Нельзя говорить, что наш мир никчемный и катится под откос. Вспомните времена инквизиции!

— Идеи для своих текстов вы откуда берете?

— Сейчас я в поиске, пытаюсь  раскрывать психологические аспекты жизни. Когда я писал тексты для группы «Король и Шут», то опирался на фольклор – русский, украинский, скандинавский, кельтский, какой угодно. В дело шли суеверия, истории, которые в народе рассказывают.

— Кто вам их рассказывал?

— В школьные годы я каждое лето жил в деревне. Был пропитан этой атмосферой. Тайна старинного клуба, где по ночам слышны шаги. Две старухи, считающие себя колдуньями, всячески вредившие друг другу. Истории про кладбище, крики ненормальной по ночам, слепая, которая чувствует прохожих лучше, чем зрячая, алкоголик из другой деревни в белом саване. А потом прочитал Гоголя. Потом – Булгакова. Американский кинематограф стал навеивать некоторые новые сюжеты. Лавкрафт, Брэдбери, Кинг, По, Гаррисон…  Дальше заинтересовался тематикой актёрского перевоплощения в песнях, где люди — марионетки. Шуты – сопутствующая творчеству тема. Мистические персонажи. Сейчас к этому возвращаюсь реже – в свое время и так перебрал много сюжетов и персонажей. Теперь я ищу новых героев, а также экспериментирую со стилистикой текстов. Но это не значит, что старая мода канула в Лету.

— Вы с Михаилом Горшеневым – Горшком — враги сейчас?

— Это громко сказано. Мы действительно на протяжении многих лет воспитывали свою аудиторию. А в личных взаимоотношениях искали компромиссы. Внимательные поклонники давно заметили, что Горшок свою линию гнёт, а Князь – свою. В этом были свои плюсы и свои минусы. Но мы подступили к серьезному этапу в жизни – 40-летию. И больше закрывать глаза на фактор нашей несовместимости мы не могли. Ибо творчески мы подавляли друг друга.

— Что у вас не совмещалось?

— Я могу сказать только, что нас объединяло. Это любовь к музыке и наша юность. Все остальное нас различало. Поэтому стало невозможно находиться в одной тарелке — устаешь искать компромиссы и возможности уживаться. Мне уход пошёл на пользу. Возможно, и он обретёт свой всплеск.

— Пока его нет?

— Я не вижу в его нынешней работе индивидуальности и новизны. Это вторичный проект по мотивам уже оттрактованной истории. Разве что на свой лад. Я не могу считать альбом «Тод» полноценным альбомом «Короля и Шута» – это коллективная работа многих людей, к группе не имеющих никакого отношения. «Король и Шут» же всегда выделяло новаторство. Все, что мы творили под этим именем, никогда не было вторичным. У нас когда-то была идея сделать что-то типа спектакля, где все песни были бы пронизаны одной сюжетной линией. Линия тоже должна была быть исключительно нашей. И вот такую работу можно было бы считать полноценной работой группы. А так… Может, появится что-то после мюзикла? Можно надеяться, что «Король и Шут» по-прежнему будет  уникальной единицей на рок-сцене, не имеющей аналогов. Я покинул группу, но это не значит, что я всей душой не переживаю за будущее того детища, которому посвятил 20 лет своей жизни. Теперь у этого корабля один капитан, и мне хочется верить, что Михаил, стоя у штурвала, достойно справится с этой задачей и следующий полноценный альбом «Короля и Шута» не уступит предыдущим. Хотя с такой политикой, где текст – это прилагающееся, но отнюдь не одно из наиважнейших составляющих песни, можно далеко не уплыть.

— Обида осталась?

— Обида — не совсем уместная формулировка. Это как-то по-детски, что ли. Я просто сделал выводы. Я читал и стебы про «писаю в штаны», и другое нашумевшее интервью Горшка, где он, выбрав удобную для себя политику агнца, после моего официального ухода приписал мне уйму ерунды. И, признаться, то, что весьма заметная часть аудитории «Короля и Шута» восприняла его слова как святую истину, свела на нет все мои попытки сгладить углы и разойтись по-интеллигентному. Мне искренне не хотелось той бойни, которая возникла между фанатами на всех возможных информационных ресурсах и не только. Человек, с которым я 20 лет проработал плечом к плечу в творческом тандеме, открылся мне совсем иначе. Конечно, это неприятно. Я бы мог по пунктам всё опровергнуть, призвать людей к логике, оперируя всем известными фактами, но все же до сих пор, несмотря ни на что, придерживаюсь мнения, что выносить сор из избы – это последнее дело. Я всегда всё в своей жизни доказывал на деле. И этот раз не будет исключением.